Поиск


Меню сайта


Форма входа


Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031


Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0


Приветствую Вас, Гость · RSS 19.03.2024, 13:59

Роман Андреевич Чепунов

Тяготение педагогов к художественному творчеству – явление ординарное. Почти одна треть современных чувашских писателей – бывшие учителя. Многолетние наблюдения, путевые заметки, «зарубки на память» со временем выливаются в рассказы, повести и романы. Сказанное в полной мере относится и к Р.А.Чепунову – педагогу с пятидесятилетним стажем, пытливому филологу, журналисту и писателю.

 Родился и вырос он в крестьянской семье, в одном из сел, овеянного легендами Тăхăръяла – Альшееве, Буинского района Татарии. Детство и отрочество Романа совпали с Великой отечественной войной. Он рано приобщился к крестьянскому труду: пахал, бороновал, сеял, жал, молотил наравне с взрослыми женщинами, мужья которых сражались с врагом. Уклад жизни дружной колхозной деревни в годы войны, породили в душе впечатлительного паренька любовь к народным обычаям и традициям, которыми жила сельская община в годы тяжелых испытаний. Щемящую душу тоску и преданность родному краю Роман Чепунов пронес через всю жизнь и отражал в творчестве.

В 1956 году окончил Ульяновский педагогический техникум, отслужив в советской армии, поступил в Чебоксарский педагогический институт. С 1962 года работал в школах Чувашии, постепенно входя в мир родной литературы. Первые статьи Романа Чепунова увидели свет в районной газете «Буденовец» и в республиканской «Хĕрлĕ ялав». В годы учебы в институте, он стал постоянным автором литературных журналов «Ялав» и «Тăван Атăл». С тех пор Р.Чепунов не прерывал связи с литературным миром. Его острые публицистические статьи, рассказы, отражающие национальное мировоззрение, печатавшиеся в чувашской периодике Среднего Поволжья – взгляд чувашского интеллигента на жизнь своих соплеменников конца ХХ – начала ХХI веков. Его рассказы и повести рождены нашей непростой жизнью, актуальными проблемами, волнующими современных сельчан. Р.Чепунов – весьма неплохой знаток чувашской старины и фольклора, популярной рубрики «Почему мы так говорим?», которую он ведет в чувашской печати – свидетельство о достаточно высокой профессиональной культуре писателя. Р.А.Чепунов - преимущественно эпического жанра , в последние годы чувствуется тяготение писателя к произведениям большой формы

А.М.Малышев краевед, член Союза писателей Чувашии

 

Прощённая обида.

Не обращая внимание на нас, быстротечное время движется вперед.

Скоро полночь. Филипп и Петюк засиделись у тети Санюк, обсуждая бесконечные перипитии нынешней жизни. Они, её родственники, привезли дрова из леса. Изрядно устав и замерзнув за день, Филипп и Петюк «согреваются» теперь самогоном за накрытым для ужина столом. Сославшись на завтрашний рейс, водитель Коля не поддержал компанию, и торопливо  съев тарелку «салмы», ушёл домой.

-Что, думаешь не вернутся прошлые времена - доверительным тоном спросил Филипп.

-Хорошо бы конечно если вернулись - согласился Петюк – и в больнице бы лечились без денег, и детей учили бесплатно в институтах.

-Да не об этом я, Петюк - недовольно перебил его Филипп – Я о власти говорю. Что мы сотворили с Советской и партийной властью? – Хлопнув себя по лбу ладонью, продолжил: - Эх, ёлки моталки, нет в Рассее власти. Разрушается она изо дня в день. Анархия наступила. Вот раньше была настоящая власть. Райком всех держал в узде. Только не исполни её указаний – завтра же вылетишь с работы.

- Разве хороша власть, которая может запросто выгнать с работы? – возразил Петюк.

- Какая бы она не была, но народ держал в руках. Все что задумывалось сегодня, завтра же начиналось исполняться в жизнь.  Не только сельские жители боялись райкома, даже их кошки тряслись от страха.

- Кто раньше работал в райкоме, тем же людям и нынче кланяемся. Потому и докатились до такой жизни! – повысил голос Петюк.

- Нет – продолжал упорствовать Филипп – тогда были коммунисты, а сейчас демократы.

- Те же люди остались у власти, Филипп Петрович. Никто не приехал сюда из-за границы или из чужого района.

Во время горячего разговора, у обоих спорщиков пересохло в горле, и они на некоторое время замолчали. Поняв это, тётя Санюк налила им в рюмки спиртное. Выпив «на посошок» захмелевшие приятели заторопились домой.

Петюк приходился братишкой тете Санюк,  а Филипп - родственником мужа. Сестра попросила Петюка проводить Филиппа до дома.

Рождественский мороз изрядно пощипывал лицо.

-Ну, мы пошли – еле ворочая языком, проговорил Филипп – не ругай нас за лишнюю болтовню.

-Ничего, язык дан человеку для разговора - душевно ответила пожилая женщина, провожая гостей. – Не судите за угощение, чем богаты, тем и рады. Большое спасибо вам за помощь.

Филипп с Петюком уже не смогли продолжить разговор. Открыв калитку, они, спотыкаясь, пошли по улице. Созвездие ковша опрокинулось навзничь среди дрожащих от холода звездочек.

-Ты что за мной идешь, забыл, где живёшь или хочешь попасть на посиделки к чужой матке – спросил Филипп у Петюка. – Не бойся за меня, сам доберусь до дома. Что, хуже тебя, что ли, я сам себе хозяин.

Петюку хорошо известен характер Филиппа во хмелю. Обрадовавшись, возможности отделаться от беспокойного попутчика он ответил: - Ну ладно, как хочешь – и завернул к себе домой.

Петюк знает Филиппа с детства, он моложе его на десять лет и потому между ними не было  приятельских отношений.

Петюк раньше работал в бригаде плотников. После развала колхоза стал выращивать на своем земельном пае сахарную свеклу. Осенью, сдав выращенную продукцию на сахарный завод, получает не плохую прибыль.

Филипп же во времена райкомов был председателем колхоза. В эти годы его почтительно называли Филиппом Петровичем. Сейчас, оставшись без власти, он получил прозвище «лепешка», от фамилии «Лепешкин» . Оставшись не у дел, устроился экспедитором на одном из районных предприятий. Сельчане же не дали разворовать колхозное имущество и организовали вместо колхоза «Слава» земельное товарищество «Звезда». Если бы не пьянство Филиппа и чрезмерная любовь к чужим женщинам,  он бы до сих пор продолжал работать руководителем.

Чересчур обнаглел в последние годы своего правления Филипп. Чего только не творил он с неугодными ему честными тружениками. Скольких людей, посмевших иметь собственное  мнение, он посадил на пятнадцать суток. Филипп издевательски называл этих арестантов «декабристами». Он чувствовал себя царем. В одно засушливое лето, когда порыжела и высохла вся луговая трава, а земля растрескалась, сельское стадо, не могло прокормиться вдоволь. Водители проезжая мимо его двора, сбрасывали с машины сено с колхозных полей. Местные рыболовы приносили к его жене только что пойманную речную рыбу.

Возле леса, где совершала крутой изгиб река Свияга, Филипп угощал районное начальство. Опьяневшие гости ночевали в палатках после этих гульбищ . Не успевший протрезветь Филипп проводил утренние планерки. И попробуй только сказать, что-нибудь против него, сживет со свету. Рано или   поздно, выждав удобный момент, прицепится к чему-нибудь и ужалит словно оса. Одной из жертв мстительного злобного характера Филиппа, стал колхозный сторож дед Тимук. Однажды утром, после дежурства, он прихватил домой небольшой пучок люцерны. Как на грех навстречу ему попалась легковушка Филиппа Петровича. Сердце екнуло у деда Тимука. – пропал – подумал он. Не выходя из машины, Филипп наорал на старика.  

- Кто тебе позволил воровать колхозную люцерну. Думаешь если сторож, то можешь пользоваться колхозным добром? Зайдешь в колхозную кассу и заплатишь штраф десять рублей.

 Хлопнув дверцей машины, Филипп помчался дальше.

-Бог дает, а черт забирает – расстроился дед Тимук.

–Знал бы себя, а то мы не видим сколько сена высыпают каждый день у его двора с колхозной машины.

Через месяц, с заработной платы деда Тимука, действительно удержали в счет штрафа десять рублей. Деда Тимука надолго обидела эта несправедливость и в нем зародилась желание отомстить Филиппу.

Однажды, снарядив колхозную лошадь, дед Тимук поехал на ток получить зерно. Кладовщик помог ему засыпать и загрузить мешки с зерном. Осталось поставить подпись на ведомости.

-Старею, - пожаловался дед на зрение, внимательно разыскивая в длинном списке фамилию председателя. Увидев пустую графу напротив него, дед Тимук обрадовался и поехал домой. Судьба, словно колесо, катится, катится, и останавливается в нужное время перед каждым человеком. Вот она и до тебя докатилась Филипп – с удовольствием подумал старик.

Две недели назад он своими глазами видел, как во двор Филиппа колхозные шоферы занесли мешки зерном. Значит, получил зерно без подписи в ведомости. Наверно хочет получить по второму разу. Дед Тимук слышал о подобных случаях от людей.

-Вот чем занимаются начальники. Ничава и на них узду найдем. С меня, маленького человека, за пучок люцерна штраф взял, а сам что творит! Сам!

Дед Тимук даже с женой, не поделился с этим открытием. С нетерпением ждал приезда из Ульяновска сына Гены. Если жалобу написать своей рукой, то при проверке могут найти автора.  Дед Тимук- не дурак. Сын поймет и поддержит отца, когда узнает всю правду о председателе, о несправедливой обиде нанесенной отцу. Тайный грех председателя не пучок люцерны, а мешки зерном. Дело пахнет судом.

По жалобе деда Тимука в обком, в колхоз приехала проверка из района. Однако напрасно радовался старик . Проверка ничего не нашла. Потихоньку, дело забылось. Филипп остался чистым. После этого председатель стал следить за стариком. Не зная точно, он догадался, что жалобу в обком мог написать только дед Тимук. Кто, кроме него напишет жалобу? Кто на собраниях критикует председателя и его приближенных? Филипп ждал удобного момента, чтобы отомстить деду Тимуку и наконец-то дождался. Однажды дед Тимук, по пути на работу зашел на минутку к соседу Поликарпу. Уже дважды приглашал Поликарп деда, посмотреть на своего сына Сашу, курсанта военного училища приехавшего на каникулы. Старик решил уважить соседа. Однако, после  нескольких выпитых рюмок, минута затянулась на час, и дед Тимук опоздал на дежурство. У незапертых ворот парка его ожидал кипевший от злобы председатель, которому в этот день влетело в райкоме за пьянство, снижение надоев и еще за что то.

-Где болтаешься, забыв свое рабочее место. Ты что не знаешь, на сколько миллионов рублей, здесь хранится техники? – накинулся он на деда Тимука.

-Опоздал немножко – повинился старик, - но здесь есть пожарники и кочегары, они тоже видят все.

-Они, это они, и за тебя не отвечают. Стоишь пьяный, и ещё оправдываешься. Я покажу тебе в каком виде надо приходить на работу. Взяв старика крепко за руку, Филипп завел его в будку и запер на замок. Затем вызвав из района милицию, он отправил деда Тимука в районную милицию. Так и пришлось старику в течение пятнадцати суток вместе с остальными «декабристами» подметать улицы райцентра, чистить райкомовский туалет, рыть могилу для умершего бомжа. Вернувшись домой, дед Тимук стал выяснять, который он по счету арестант, посаженный  Филиппом в КПЗ.

-Кантюк Толя-первый, Чаппи Вася-второй, Элюн Коля-третий…, а я седьмой получается. За два года в районном  КПЗ отсидело семеро недругов мстительного председателя.

После этого случая прошло много времени. Дед Тимук потерял работу сторожа. Зимой ухаживал за скотиной, а летом возился в огороде. Колхоз «Слава» превратился в товарищество «Звезда» и Филипп остался без теплого места. В здании райкома расположились народный суд и библиотека.

 Дед Тимук ещё сохранил крепкое здоровье. Сейчас он в дороге: возвращается из Ульяновска в родную деревню Старые Мертли. Морозная ночь не помеха бодрому старику: «Не замерзну, шагающий человек сам себя согревает». Довольный возвращается он из Ульяновска. Сын Гена, невестка и внук тепло   встретили и проводили его. Он отвез им гостинец - заднюю часть заколотой недавно свиньи. Тяжело им приходится в городе. Неужели эта жизнь не изменится к лучшему. Неужели в России не найдутся люди, которые смогут наладить новую жизнь. Наверное, найдутся. Только вот политики, коммунисты, демократы никак не смогут договориться. Забыли о нас стариках. Ладно, хоть от райкомов избавились. Народу крепко досталось от их приспешников вроде Филиппа. Филиппу тоже когда-нибудь судьба воздаст должное. Крепко обидел он меня, в самое сердце. На всю жизнь запомнил я его насмешки. Правды хотел вроде добиться я. Добился. На милицейской машине отправили в районный центр правды искать. Откуда он узнал, что я написал жалобу? Наверно просто предположил. В такой  мысленной беседе с самим собой, дед Тимук не заметил, как дошел до деревни. Она уже в глубоком сне. Зимний холод не чувствовался разгоряченному ходьбой старику. Чтобы добраться до дома ему еще осталось перейти через мостик неглубокого оврага Туканаш. Ступив на скрипучие обледенелые доски мостика, дед Тимук на дне оврага увидел большой черный ком.

-Что это такое? – удивился старик и крикнул – эй, кто ты такой? Услышав тяжелое дыхание, дед Тимук понял, что это человек и поспешно спустился на дно оврага.

-Филипп оказывается. Как он попал сюда? Сдохнет, сдохнет как собака, – встревожился неожиданно дед Тимук.

Шапка  во время падения с мостика, слетела с головы. На правой руке, лежавшей в снегу, не было рукавицы. Дед Тимук поспешно подобрал шапку и надел на её на голову еле дышавшего Филиппа. Найденной рукавицей стал растирать обледенелую кисть. Почти замерзший, Филипп стал приходить в себя и спросил:

-Кто ты?

-Тимук, «декабрист». Сможешь встать? Вставай быстрее!

Чуть приподнявшись, Филипп покачнулся и упал в сугроб. Поняв, что ему не удается растормошить пьяного бывшего председателя, дед Тимук вспомнил военное прошлое,  положив на спину обледенелое тело, вытащил его из оврага.

-Голова кружится. Немного помню. Когда переходил мост, поскользнулся на обледенелых досках и упал головой вниз, потерял сознание.

Дед Тимук не знал, что ему делать с Филиппом, идти не может. Из Ульяновска старик приехал с двумя полными сумками гостиниц. Оставишь котомки на тропинке, не дай бог сбегутся собаки на запах колбасы и тогда - до конца жизни жена будет попрекать за пропавшие вещи и спасение Филиппа. Понесешь сначала сумки домой, возьмешь грех на душу, окоченеет за это время Филипп…

Вот как схлестнулись в эту ночь судьбы деда Тимука и бывшего председателя колхоза, который когда-то совершенно несправедливо посадил его на пятнадцать суток, а затем лишил работы. Сейчас жизнь Филиппа полностью в руках деда Тимука. Его воля, повернется, уйдет старик и через полчаса замерзнет навсегда обидчик. Однако недолго в голове деда Тимука боролись эти противоречивые мысли. Многовековые чувашские заповеди о доброте заглушили давнюю обиду. Убрав котомки с дороги, старик взял Филиппа за плечи  повел к себе домой.

Калитку вышла открывать внучка Оля приехавшая на каникулы из Кошки-Теняково.

-Оля, сейчас же оденься и беги к оврагу Туканаш, там остались мои вещи. Быстрее – поторопил дед внучку.

Дед Тимук завел Филиппа в дом. В открытую дверь хлынула морозная волна. Из передней избы вышла встревоженная  бабушка Анук.

-Что случилось? – спросила она,  окинув взглядом мужчин.

-Видишь, наверное, человек чуть не замерз. Лежал на дне оврага. Ещё бы немного и отправился бы на тот свет.

Начав раздевать Филиппа, дед Тимук попросил жену приготовить теплую воду и гусиный жир.

Как и ожидал, дед Тимук, бабушка Анук  принесла гусиного жира и воду, и начала ругать мужа.

- Дурак, дураком. Нашёл, кого жалеть, сколько беды он тебе сотворил. Напоследок от огорода отрезал три сотки, лишняя, оказывается, была земля. Не хочу я жалеть таких людей. Сколько людей, наверное, до тебя перешло через мостик, и никто не помог ему. На твоем месте он бы прошёл мимо. Знаю его душу, сорок лет живу в  Старых Мертлях. Много поиздевался над людьми. Летал, летал в облаках  возомнил себя богом. Однако Бог все видит и не прощает. Сбросил его за грехи на дно оврага Туканаш. Земля круглая. Бог  не Микитка.

Вот вернулась Оля с котомками деда.

-Не замерзла? – ласково посмотрел старик на внучку.

-Лежат на берегу оврага, ничего им не сделалось. – Защебетала Оля нежным голосом.

Румяные от мороза щечки, напоминали  два яблока.

Дед Тимук вытащил из сумки поллитра беленькой, которую хотел выпить с женой с устатку и с мороза. Сейчас она как раз была кстати. Поставив бутылку на стол, дед велел внучке занести сумки жене в переднюю избу. Оля радостно зашла с гостинцами к бабушке.

-Тебе обязательно надо выпить хотя бы сто граммов, нутро у тебя замерзло Филипп Петрович. – Сказал дед, поставив алюминиевую кружку с водкой на электрическую плитку.

 – Есть оказывается у тебя счастье Филипп, есть ангел хранитель.

- Виноват я перед тобой дед Тимук, очень виноват. Если сможешь, прости меня за прошлое.

Филипп опустился перед стариком на колени и обнял его ноги.

-Встань, что валяешься около моих ног. Разве можно человеку вроде тебя так вести себя. Ты же не червяк, а я не царь. Мы односельчане, вот что нас мирит. Все бывает в жизни. Больше тебя виновно в твоей судьбе КаПаЭсЭс. Слишком большую волю дала она людям вроде тебя. Тогдашние начальники походили на разбойников. Когда это было, что средь бела дня можно было подъехать к стаду овец и сунуть в багажник легковушки самого жирного барана и вынести с птицефермы корзину яиц.

-Было, все было, дед Тимук. Нас, правильно говоришь, райком испортил. Мы были пешками, исполняющие беспрекословно, все их указания. Знаешь – Филипп глянул на деда Тимука, - КПСС фактически не было. Всем заправляло Политбюро, которым подчинялись шестнадцать миллионов коммунистов. Власть, как водка, портит человека. Чем больше власти в руках, тем больше её хочется.

Забытая на электроплитке кружка с водкой вспыхнула синим пламенем. Старик поспешно переставил её на стол и потушил огонь.

- Наверно убавились градусы, но ничего, разбавим холодной водкой. Ну-ка вытащи руку из воды. – Правая кисть Филиппа была покрыта большими красными и синими пятнами.

- Кости начали сильно болеть.  – пожаловался Филипп и ущипнув кожу, не почувствовал боли.

 – Может, смажем её гусиным жиром Филипп Петрович? Чуваши всегда так делали при обморожениях.

Дед Тимук стал растирать уже оттаявшим гусиным жиром руку Филиппа Петровича, а затем одно обмороженное ухо и кончик носа.

- Выпей, Филипп Петрович, сам Бог велел в таких случаях пить для сугрева нутра – Предложил дед Тимук Филиппу полную рюмку водки.

- Нет. Сначала сам выпей.

- Ну, храни Бог. Пусть все пройдет нормально. За всё хорошее!  

Выпив рюмку и наполнив снова, дед Тимук протянул её Филиппу.

- Думаю сейчас своей глупой головой, - продолжил свой разговор дед Тимук. – Никакие райкомы не нужны были нам. Дай крестьянину земли по потребности, пусть он копается в ней сколько угодно. Чуваш пуповиной связан с землей. Сначала вроде дали для вида, а потом, размахивая наганами, забрали назад. Угрожая высылкой в Сибирь, загнали простой народ в колхозы. Мы на себе поняли, к чему привела власть коммунистов. Однако исчезли с земли Советская власть, райкомы, колхозы. Деревня Старые Мертли жила и будет жить дальше без них.

- А вот ты Филипп Петрович, если коммунисты снова возьмут власть, наверное, снова в их телегу прыгнешь?

- Хватит этой дурной жизни. Стыдно перед народом за все свои грехи. Кто не испытал подобной дурости,  тот пусть и помогает им. – произнес покаянным тоном Филипп Петрович.

В эту ночь он, наверное, первый раз осознал свои ошибки. Человек, не бессмысленное животное наличие ума дает ему возможность осознать и исправить свои ошибки.

- Остались еще эти люди, до сегодняшнего дня называющие себя коммунистами, которые сполна наворовали народное добро. Не только для себя, но и для детей и внуков припасли.

 – Врут, - с ненавистью продолжил дед Тимук – чего только не обещают во время выборов, чтобы получить депутатское кресло. Ещё вот что Филипп Петрович. Коммунисты всё еще хотят вернуть себе власть. Они напоминают мне большого раненого тигра. Он не спит, а просто прищурился от боли и точит для решающего броска свои клыки и когти.

- Ай, дед Тимук, не к добру это. – Замахал обмороженной рукой Филипп.

- Медсестры нет в селе – огорчился дед Тимук.

- Скорую помощь надо вызвать. – предложил Филипп.

- Только один телефон остался в селе, у ветерана войны Ивана Тимофеевича, остальные отключили за неуплату.

Обмороженная рука Филиппа стала бледнеть на глазах.

- Как бы не отрезали – со страхом произнес Филипп.

- Сходить что ли к Ивану Тимофеевичу? – Спросил дед Тимук у Филиппа.

Выпили ещё по рюмке. Глаза Филиппа увлажнились,  нежданная слеза скатилась  с щеки. Перед его глазами предстало страшное будущее: «Кому я буду нужен инвалид с одной рукой».

- Может по пути сообщить о тебе Маюк (жена Филиппа).

- Скажи ей, чтобы принесла бритву, мыло, полотенце. – сказал Филипп открывающему дверь деду Тимук.

- Что я натворил со своей жизнью – тяжело задумался Филипп. – Кто мог подумать, что так обернется? Самое страшное в том, что народ отвернулся от меня. Почему же я дурак, пошёл за райкомом, перессорил между собой сельский народ. Часть людей была за меня, другая часть против. Цари приходят и уходят, а народ остается. С кем теперь жить? С односель-

чанами, которые презирают меня? Простят ли они? Не все люди похожи на деда Тимука. Надо держать ответ перед народом за свою дурость. На одном из собраний нужно встать перед людьми на колени и попросить прощения. За свои ошибки Филипп винил райком, а не себя. Конечно, в этой философии была доля правды. Но все же у каждого человека своя голова должна быть на плечах. Человек, живущий чужим умом, опасен для других людей.

Дед Тимук недолго отсутствовал. От Ивана Тимофеевича он позвонил в районную больницу и вызвал скорую помощь. Возвращаясь, он зашёл к Маюк и вместе с ней вернулся домой.

 - Скоро подъедут – сообщил дед Тимук, закрывая за собой дверь.

- Почему Санька аппа  отпустила его одного домой в такой мороз – недовольно пробурчала Маюк и посмотрев на Филиппа повысила голос – решил выпить весь деревенский самогон, да не получилось?

- Да не от спиртного это получилось, не понимаешь ты. Я проскользнулся и упал с моста через овраг Туканаш. Ударился головой об землю, потерял сознание. Вот и лежал до тех пор, пока не спас дед Тимук. – пытался объясниться Филипп перед разгневанной женой.

- Немедленно встань на колени и проси прощение у деда Тимука.

 -Только простит ли он тебя – продолжила отчитывать мужа Маюк.

- Не надо вставать на колени, мы же с вами односельчане, вместе жить на старости лет. Забудем прошлое, нехорошо долго таить обиду – как ни в чем  не бывало, ответил дед Тимук.

Разговор прервал приезд  машины скорой помощи.

- Ну, Филипп Петрович, возвращайся живым и здоровым из больницы – пожелал дед Тимук, усаживая Филиппа в машину.

Выпустив белое облако дыма, «скорая» быстро растворилась в ночи. Дед Тимук зашёл в переднюю избу. Жена и Оля ждали, пока он проводит Филиппа.

- Как поживают там городские – поинтересовалась мать жизнью семьи сына.

- Потихоньку. Горожанам сама знаешь, не хватает денег. Очень  обрадовались мясу. И тебе вон невестка гостинцы прислала, обрадовалась, наверное. Не дорог подарок, дорог внимание.

- В следующий раз сама поеду, а ты сиди и слушай чириканье сверчков.

- Поезжай, кто тебя держит. И они заждались тебя. Внук Дима спрашивает «когда бабуля приедет?». Жаль по-чувашски не знает. Чувашская кровь ведь в нем течет, выразил недовольство дед Тимук.

 – Почему к Маюк не вышла, не сказала в утешение что-нибудь.

- Филиппу «лепешке» не теплое слово, а раскаленное шило надо в зад воткнуть. И Маюк такая же. Глупый ты, прошел бы мимо и все. Не видел, не знал - одно слово. Не жалко таких людей. Мало что ли слез он пролил у людей. В селе не осталось человека, которого он не коснулся своим кулаком. Зачем ты притащил его? Лежал бы себе на дне оврага.

Женская обида страшная вещь. Она как небо от земли отличается от мужской обиды. Женщина долго помнит обиду и только ждет удобного момента, чтобы отомстить. Очень скрытное, и коварное существо женщина, даже подумать страшно. Мы же мужики, обидевшись, надаем друг другу тумаков, и уже на следующий день, распив бутылку горькой, миримся и разговариваем, как будто ничего не было. Такова она душа настоящего мужчины. И недаром у нас в народе обидчивого мужчину сравнивают с женщиной и говорят: «Ты что ходишь и киснешь как женщина?». И в жилах деда Тимука течет кровь настоящего чувашского мужчины. Таков он, настоящий чуваш.  Как дед Тимук, первым протянет руку и простит обидчика, скажет ему теплое слово, воспримет беду чужого человека, как свою, порадуется вместе с ним за одним столом, поделится куском хлеб. Не только в хорошем, но и в плохом постарается найти доброе.  Всегда выделяется среди остальных, своей кротостью, скромностью и стремлением делать добро.

На первый взгляд ничего необычного нет в деде Тимуке, но поговори с ним,  и ты сразу поймешь сущность чувашской души. Если с тобой приключится беда, он скажет доброе, нужное слово, которое поможет перенести испытание, придаст силу и смелость. Если совершённый тобой грех будет не очень серьезным, пожмет плечами,  скажет «с кем не бывает» и простит.

За все совершенное им добро, деду Тимуку  не нужно никакой благодарности. Таково, продолжающееся с древних времен неиссякаемое чувашское благородство.

Побольше бы бы таких аксакалов в наше лихое время.

Филипп сегодня не представляет опасность для деда Тимука. Сегодня, он напоминает осу, у которой удалили ядовитое жало. Жужжит, кружит около тебя, пытается напугать, но не больше. Душевная чистота подвигла деда Тимука спасти жизнь Филиппа и  сделать первый шаг к примирению.

Через некоторое время Филипп вернулся из больницы домой. Правую руку, которой он «угощал» тумаками односельчан, отрезали. Сейчас его в селе называют не «лепешкой», а безруким Филиппом.

Перевод Владимира Дедушкина.

Тăхăр ял © 2024
Ермилов Ярослав
-----
Сделать бесплатный сайт с uCoz